Записки бывшего заключенного камер номер 30 и 31 СИЗО КНБ Туркменистана

Леонид Комаровский

Из туркменских застенков люди выходят нечасто. Это невероятный случай. Леониду Комаровскому - российскому журналисту и американскому гражданину - посчастливилось. Он был арестован по делу о покушении на Туркменбаши 27 ноября прошлого года. После пяти месяцев измывательств в туркменской тюрьме он оказался на свободе. Спасибо американскому гражданству. Остальные обвиняемые до сих пор в застенках - всего человек двести, 60 из них уже осуждены, пятеро приговорены к высшей мере наказания...

Никто из высокопоставленных российских политиков не задает неудобных вопросов Сапармураду Ниязову. Туркменский президент - “высокий гость”, которого с распростертыми объятиями принимают в Кремле. На торжественном юбилейном саммите в Петербурге ему находится место рядом с Блэром. “Бог с вами, какие пытки и издевательства? Свидетели живые есть?” - закрываются руками наши лидеры. Есть... Сегодня, находясь под прикрытием надежной американской Фемиды, Леонид Комаровский готов поведать миру о том, как вершится туркменское правосудие...

Сало для вертухая

…Американская кавалерия вынырнула из-за тучи пыли. Копыта стучали по сухой земле, выбивая дробь: “…ту-тук-тук!.. ту-тук-тук!..” Наши приближались, спасение было близко, как и положено в голливудских фильмах.

Впереди на лихом коне-ахалтекинце с гордо выгнутой лебединой шеей, размахивая острой шашкой, скакал замечательный человек, пресс-секретарь Белого дома Ари Флейшер. Я никогда его не видел, но сразу догадался, что это именно он. Ари подскочил ко мне, лихо осадил скакуна и громко сказал почему-то по-русски, да еще и с выраженным туркменским акцентом:

Дядя Леня, сало давай, кошать хочим!..

Я проснулся и не сразу понял, что нахожусь в туркменской тюрьме, на железной кровати, символически прикрытой тоненьким матрацем, из которого давно извлекли вату, чтобы заткнуть щели в окнах. Туркменская зима, конечно, отличается от якутской, но дыры в окнах, в которые пролазит кулак средней величины, сводят эту разницу лишь к срокам, за которые моя душа может отделиться от замерзшего тела. В Якутии я, наверное, замерз бы через пару часов, в Туркмении медленно замерзаю вот уже вторую неделю.

Дядя Леня - так молодые солдаты-вертухаи, а также следователи генпрокуратуры Туркменистана и оперативники здешнего МНБ называют меня, американского гражданина Леонида Комаровского. Вчера случилась масса событий: меня наконец предъявили американскому консулу по имени Дженифер, которая пообещала сделать все возможное, чтобы вызволить меня из ашхабадской тюряги, торжественно называемой СИЗО (следственный изолятор) министерства национальной безопасности (МНБ) Туркменистана. В связи с этим я прекратил голодовку протеста и впервые за долгих семь дней заключения похлебал жиденькой, заправленной перловкой, тюремной юшки - однообразного обеда и ужина, который мне пришлось вкушать пять долгих тюремных месяцев. Чем, кстати, вызвал недовольство охраны: вертухаев - солдат срочной службы здесь почему-то не кормят, и они промышляют тем, что удается украсть, отобрать или выпросить у заключенных. Моя голодовка для них была неожиданным подарком.

Ночная побудка вызвана тем, что после свидания с консулом мне разрешили передачу. Друзья принесли всяческие фантастические яства и в качестве меры профилактики от гриппа - сало с чесноком. В мусульманском Туркменистане это звучит почти кощунством, но оголодавшая солдатня готова сожрать и не такое. То, что не отобрала охрана дневной смены, традиционно половинящая передачи, теперь требует смена ночная. Передачи бывают раз в месяц, и эту дату охрана называет “День рождения дежурного”. Вертухаи относятся к заключенным как к своей собственности, полагая, что нас посадили сюда исключительно в целях прокорма охранников. Наши камеры воспринимаются солдатней как круглосуточные продовольственные магазины, аптеки (нам иногда передают с воли дефицитные лекарства), библиотеки (кое-кому перепадают детективы), табачные киоски и так далее. Напротив моей камеры в такой же клетке, как и моя, сидят две молодые женщины - охрана толпится у глазков в ожидании стриптиза. Увидев что-нибудь, солдаты радостно гогочут, отталкивают друг друга от глазка, открыто занимаются онанизмом и всячески веселятся. Стало быть, СИЗО в Туркменистане - еще и бесплатное развлечение.

Отходя от тяжелого тюремного сна, некоторое время я соображаю, каким образом интеллигентный Ари Флейшер вдруг превратился в тупого туркменского вертухая. Потом лезу под кровать и достаю пластиковый мешок со вчерашней передачей. К разочарованию охранника, мы вместе устанавливаем, что сала уже нет - видимо, его прибрали другие голодные солдаты, пока меня выводили в туалет. Заодно исчезли две банки рыбных консервов, тушенка, сливочное масло и традиционные для тюрьмы сухари. На дне мешка болтается одинокая карамелька и два рулона туалетной бумаги. Карамелька, похоже, выпала из упаковки во время шмона и последующей реквизиции, а туалетная бумага у вертухаев не пользуется спросом: очевидно, по незнанию предмета использования. Следующая передача через месяц. При таком “обилии” еды туалетной бумаги должно хватить…

Мастерская заговоров

Арестовали меня ночью с 26 на 27 ноября 2002 года. Все мои попытки объяснить прокурорским следакам и эмэнбэшным оперативникам, что ночной арест является нарушением прав человека, вызывали у них гомерический хохот:

У тебя есть одно право: заткнуться и быстро отвечать на все вопросы, - разъяснил один из них, сносно говоривший по-русски. - А если неправильно ответишь…

И он показал мне внушительный кулак. С правами человека все сразу стало ясно. Как оказалось, в полной мере вышеозначенными правами обладали и все другие задержанные по так называемому делу о теракте 25 ноября 2002 года. Всего человек двести, назначенных Туркменбаши виновными в дичайшей провокации, названной ниязовским следствием “терактом”. А заодно и их родственники, родственники их родственников, а также знакомые родственников и знакомые их знакомых. Я, американец, затесался в эту компанию случайно, приехав накануне по делам бизнеса в Ашхабад и остановившись в доме своего стародавнего друга и партнера Гуванча Джумаева. Вся его семья была затем репрессирована: мужчины оказались в тюрьме, а женщин и детей выгнали из домов и квартир буквально на улицу.

Первая моя неделя в эмэнбэшной одиночке прошла в борьбе с холодом, голодом и ожиданием американской кавалерии, которой по всем законам жанра полагалось примчаться и освободить меня из неправедного заключения. Да и по международным правилам местные власти обязаны были немедленно известить посольство США об аресте американского гражданина и разрешить встречу с консульским работником. Как потом оказалось, американцы узнали о моем аресте только из российских и мировых СМИ. Никакие международные законы и обязательства по соблюдению прав человека в Туркменистане, стране - члене ООН и ОБСЕ, не действуют и не соблюдаются даже в зачаточной степени.

Вместо свидания с консулом мне предъявили бумагу, что задерживают на три дня на основании совершения мною нападения на сотрудника милиции. Чего, разумеется, в природе не существовало и о чем я не имел ни малейшего понятия. Впрочем, кроме меня, это никого не интересовало. По истечении положенного срока на свет появилась другая бумага, согласно которой я совершил преступления, подпадающие под 14-ю статью уголовного кодекса Туркменистана. Я узнал о себе массу нового и интересного: нападение на президента страны и покушение на его убийство, вооруженная попытка ликвидации конституционного строя в Туркменистане, организация преступного сообщества, закупка, перевозка, контрабанда и хранение оружия, контрабанда, хранение и распространение наркотиков и масса всего другого. Как я умудрился столько натворить за двое суток пребывания в стране Туркменбаши - никто не объяснил. Видимо, я действительно очень талантлив, как всегда казалось в юности.

Улыбаясь через силу, я сообщил прокурорскому следаку, что он забыл написать, как в детские годы я дернул кота за хвост. И тут же получил дубиной по голове от стоявшего сзади оперативника. Шуток в туркменском СИЗО не понимают, это надлежало усвоить сразу. Впрочем, то был лишь первый удар в череде издевательств, избиений и пыток, которым я, как и все остальные заключенные, подвергался все время, изо дня в день и из месяца в месяц.

Так началось мое пятимесячное заключение во внутренней тюрьме туркменской ЧК. Условия здесь такие, что даже не обремененная человеколюбием туркменская Фемида засчитывает один день заключения в этом СИЗО за два. Так что мой тюремный стаж равняется ровно тремстам дням.

Первое время били и пытали часто и подолгу. Показав меня американскому консулу, эмэнбэшники решили, что больше церемониться не следует. Спустя пару дней меня ночью подняли с койки и повели в подвал. Внутренняя тюрьма представляет собой трехэтажное здание, примыкающее к зданию МНБ. Нижний этаж СИЗО утоплен в землю почти целиком. Именно там находятся пыточные, где истязают ночью или под утро, и баня. Палачи любят после пыток ополоснуть уставший от тяжкой работы организм, так сказать, смыть рабочий пот.

Вертухай затолкнул меня в небольшую комнату с цементным полом, где уже ждали три мужика крепкой комплекции.

Что, дядя Леня, - улыбаясь, спросил один из них, - будем признаваться или будем запираться?

Пока я пытался сообразить, из какого фильма выдрана эта цитата, другой зашел мне за спину и резким ударом в ухо сбил с ног. Процесс туркменского следствия пошел полным ходом. Я попытался подняться, подтянув колени. Один из мужиков забил гол: с размаху засадил тяжелым ботинкам по ребрам, я рухнул на цемент. Каэнбэшники сноровисто поставили сверху табуретку так, что я оказался между ее ножек, и деловито принялись пинать ногами. Кованый ботинок сразу попал по почкам, от неожиданности и резкой боли я заорал. Мужики явно повеселели: пинать ногами беззвучное тело было не так интересно, как вопящее. Потом один из них сбил у меня с ног туфли и принялся колотить дубиной по пяткам. К счастью, сознание быстро покинуло мое бренное тело, и очнулся я уже на койке в камере от того, что солдатик-туркмен тряс меня за плечо, участливо спрашивая:

Дядь Лень, вада нада?..

Таких избиений было сравнительно немного - всего семь или восемь. Я записывал даты и обстоятельства каждого из них, но потом при одном из шмонов вертухаи обнаружили эти заметки и, жутко матерясь на чистом русском языке, отобрали их безвозвратно. Другим моим товарищам по несчастью повезло куда меньше: их избивают и по сей день. Бывший министр иностранных дел Туркменистана Батыр Бердыев, которого я увидел через шесть недель интенсивных допросов, был абсолютно измордован. Не лучше выглядели и другие фигуранты этого дикого следственного процесса. У всех были напрочь отбиты почки и все остальное, что находится внутри. Борис Шихмурадов, бывший вице-премьер и организатор “заговора”, уже несколько дней находится между жизнью и смертью.

Почему у “заговорщиков” стеклянные глаза

По ночам тюрьма содрогается от криков пытаемых и тех, у кого начинались почечные колики. Меня эта напасть прихватила уже после первой пытки. А поскольку я был американцем, то есть птицей в этом кошмарном зверинце весьма экзотической, меня даже повели к врачу, там же, на втором этаже тюрьмы. Очень милая дама-доктор по имени Гуля быстро и весьма профессионально сделала мне укол в мягкое место и тем самым сняла острую боль.

Это у вас хроническое? - спросила она меня.

Да нет, благоприобретенное в вашей тюрьме, - не удержался я. - Когда по почкам колотят резиновой дубиной или пинают коваными ботинками, это случается…

В жизни никогда ничего подобного не видела, - вздохнула Гуля.

Как ни странно, я ей поверил. Вся туркменская следственная машина построена на том, что одна рука не знает (или делает вид, что не знает) о том, что творит другая. Важняки из генпрокуратуры, числом пять человек, которые вели мое “дело”, активно “не знали” о пытках и избиениях в СИЗО. Важняки были в чистых белых рубашках, до которых не долетали брызги крови. Таким образом, получалось, что прокурорские к пыткам не имеют отношения и обвиняемые добровольно дают всякие порочащие их признания. Я был свидетелем самооговоров всех без исключения арестованных по этому делу. После пыток и избиений каждый был готов признаться в том, что лично убил египетского фараона Тутанхамона, товарища Дзержинского Феликса Эдмундовича и последнюю из существовавших на планете морскую корову. Я в этом списке стоял некоторым особняком, поскольку наш консул дала мне понять, что пока я лично не признал себя виновным или этого не сделал суд, в глазах Америки я остаюсь ни в чем не виноватым, следовательно, можно выступать в мою защиту. И я ни в чем не признавался, тем более что и признаваться-то было не в чем.

Тогда была применена другая тактика. Однажды меня привели в один из кабинетов МНБ и усадили в кресло. Затем дали по голове чем-то тяжелым, и я отключился. Придя в себя уже на койке в камере, с удивлением увидел на локтевом сгибе большую синюю гематому. У меня плохо выраженные вены, и даже квалифицированная медсестра попадает в них не сразу, отчего и образуются большие синяки. Тогда я решил, что мне вкололи какое-то лекарство, чтобы привести в сознание. Наивный, да?.. Спустя некоторое время мне показали видеозапись: уткнувшись физиономией в бумажку, человек, похожий на меня, натужно и медленно читал текст признания, согласно которому и я сам, и мои друзья являемся законченными мерзавцами. Мы якобы хотели сокрушить конституционный строй имени Туркменбаши, а его самого застрелить как собаку. Потом оказалось, что эту пленку показывали по туркменскому телевидению, попала она и в Россию, где опытные люди сразу определили метод получения таких показаний.

Всего меня кололи три раза. Чем - не знаю, туркменские наследники железного Феликса ампул не показывают. Причем сознание я терял только дважды, поэтому могу описать свои ощущения от укола, во всяком случае, третьего. По традиции для начала били по голове, чтобы потерял сознание или хотя бы не сопротивлялся. В третий раз я пришел в себя явно раньше времени, когда туркмен лет тридцати пяти тыкал иглой в вену. Не умея попасть с первого раза, он изощренно матерился, поминая моих родственников до седьмого колена. Наконец жидкость из шприца перекочевала в мою кровь, и вскоре навалилась жуткая вязкая тяжесть. Я слышал какие-то голоса, что-то повторял за кем-то, отвечал на вопросы, которые мне задавал глухой голос, доходивший до меня как бы через эхо ревербиратора. Тело не ощущалось, мой голос жил отдельно и сам по себе, хотелось только говорить, быстрее и быстрее.

О чем говорили, что спрашивали и что отвечал, не помню. Но после укола меня интенсивно допрашивали несколько следователей, сменяя друг друга. В камеру я вернулся абсолютно измочаленный с дикой головной болью, разрывавшей череп на части. Таблетки спазмалгона и баралгина, которые мне передало посольство США, делали боль не такой выраженной, но шум и гул проходил только через пару дней.

Однажды в генпрокуратуре я показал исколотые руки своему адвокату Джурагуль, и она сильно побледнела. Это была та самая информация, знать которую ей было не положено. Впрочем, сведения об уколах к тому времени уже разошлись из застенков СИЗО. Для меня это имело весьма неожиданные последствия: зам. начальника следственного отдела генпрокуратуры посадил меня перед видеокамерой и дал прочитать заготовленный текст о том, что меня никто и никогда не пытал и не вкалывал психотропных препаратов. Все мои попытки отказаться от этой чести были тут же пресечены серьезными ребятами с резиновыми дубинками. Я зачитал требуемое.

Назад дороги нет

Вообще же в Ашхабаде пытают не только ради признаний, но и в качестве наказания. Со мной в камере некоторое время сидел иранский гражданин по имени Курбан Атабай. Когда я первый раз его увидел, то попросту испугался. Из правой щеки иранца торчала опухоль, размером с хорошую дыню. Во время пыток ему выбили несколько зубов, судя по всему, сломали челюсть, отбили почки, изувечили ноги. На трое суток его на наручниках подвешивали за руки в вертикальном гробу, размером метр на метр, так что он мог касаться пола только пальцами ног. Его пытали электрическим током, прикладывая электроды поочередно к ушам и половым органам. Из 42-летнего крепкого мужика сделали, по сути, инвалида. Туркменбашинский суд дал ему 25 лет заключения, из которых пять предстоит провести в закрытой тюрьме. Стоит ли говорить о том, что обвинения в его адрес не были доказаны и он не имел нормальной адвокатской защиты? Этого иранца продолжали пытать и избивать и после окончания следствия: в виде наказания.

Не лучше обстояло дело и с Солтаном Илломановым - 23-летним пареньком, который тоже проходил по делу “о теракте”. Избиениями и пытками у него добились признания в том, что он стрелял в кортеж автомобилей Туркменбаши. Деревенский парнишка, реальная “вина” которого, похоже, состояла лишь в том, что его дядя был одним из главных обвиняемых, вообще не понимал, что происходит. Ему отбили все внутренности, колотили дубинками и чем-то похожим на бейсбольные биты, пытали электричеством, сделали фактически инвалидом. Ему дали 25 лет тюрьмы, толком так и не объяснив за что.

По этому делу кроме меня проходили и другие иностранцы. Шестеро турок уже выданы в Турцию, мне звонил их представитель. Узнав, что я хочу подать в суд на Туркменбаши, он сказал, что они готовы официально заявить о пытках и избиениях в туркменской тюрьме. Этим бедолагам пришлось еще хуже, чем нам, сидевшим в “привилегированной” внутренней тюрьме МНБ. Они сидели в ИВС (изолятор временного содержания) туркменского МВД, где в камере 3 на 4 метра запирают по 40 человек одновременно. Прокурорские рассказывали мне, что летом от жары и отсутствия воздуха в этой тюрьме каждый день умирают 2-3 человека. Рассказывали с гордостью, объясняя, как надо правильно наказывать врагов ихнего алмазного венца - Туркменбаши. Лето уже настало…

В коридорах генпрокуратуры я встречался и подолгу общался с одним из турок - бизнесменом по имени Мехмет Йылдыз. Не выдержав пыток и издевательств, он признался во всем, что от него хотели, и мечтал о смерти как об избавлении от мучений туркменского правосудия. Не лучше ситуация была и у четырех российских граждан, которых также обвинили в стрельбе в Великого и других грехах. Надо отдать должное “заботе” российского посольства в Ашхабаде: русские дипломаты ни разу, повторяю - ни разу (!) не посетили соотечественников. Что вполне понятно: там же не было П.П.Бородина, чего ж бегать-то за всяким? Россия заботится только “о своих”, а это исключительно лица, приближенные к Престолу. Все остальные, то есть народ, никому не интересны. И туркменские мастера заплечных дел хорошо это понимают, не случайно они издевались над российскими гражданами больше, чем над кем-нибудь другим.

Ты - наш шанс

Вообще же, генпрокуратура Туркменистана - это натуральный анекдот, только не смешной, а страшный, дикий и абсолютно непрофессиональный. Эмэнбэшники тщательно следили, чтобы арестованные не общались между собой. Зато когда нас доставляли в генпрокуратуру, то сажали всех в один угол. Ожидая вызова к следователю, мы часами разговаривали и обменивались информацией, доходящей с воли. Будь мы в чем-либо виноваты, то смогли бы договориться об общей линии поведения. Но мы не были виноваты, и мои товарищи по несчастью сказали мне:

Леня, ты, как американец, единственный из нас имеешь реальный шанс выйти на свободу. Говори что угодно и подписывай любые бумаги, только выйди и расскажи всем о том, что здесь происходит. Ты - наш шанс.

Получив эту индульгенцию, я затеял с генпрокуратурой смешную и дурацкую игру по написанию двух книг. Одну - о событиях 25 ноября 2002 года в версии генпрокуратуры Туркменистана, представляющей эти события как покушение на Туркменбаши. И вторую, повествующую о том, как счастливо живет туркменский народ под руководством, сами понимаете, Туркменбаши. Последние три месяца заключения меня по утрам приводили в генпрокуратуру, где я имел персональный кабинет, охраняемый солдатом, и компьютер. Я трудился 12 часов в день, выдавая “на-гора” по 20 страниц за смену. Потом это уходило “наверх”, где генпрокурор Атаджанова лично вписывала в текст цитаты из Туркменбаши и редактировала литературную версию своего следствия. Честно говоря, все эти три месяца я веселился от души: чем глупее были мои писания, тем больший восторг они вызывали у прокурорских И, как оказалось, не только у них.

В один из дней Атаджанова вызвала меня к себе и торжественно сказала:

Наш великий президент Сапармурад Туркменбаши-великий (это не тавтология, она именно так и сказала) прочитал ваши книги. По второй книге, где рассказывается про нашу страну, у него есть замечание. Ее надо назвать “Правда и ложь о Туркменистане. Заметки провинившегося журналиста”. И так печатать.

Я понял: освобождение близко как никогда. Во-первых, из “виновного” я стал “провинившимся”. То есть из преступника превратился в нашкодившего шалопая. И во-вторых, речь пошла о публикации книг. Зная патологическую жадность Туркменбаши и его подручных, я был уверен: они хотят, чтобы я издал обе “книги” за свой счет. А для этого надо было выйти на свободу. Что, собственно, и случилось.

В последний свой день в Ашхабаде, накануне передачи сотрудникам американского посольства, я получил личное напутствие от самого Великого. В телефонном разговоре алмазный венец туркменского народа сказал мне, что я должен рассказать миру всю правду о Туркменистане. И я обещал, что, выйдя на волю, обязательно расскажу всю правду о том, что видел и чему был свидетелем. У меня перед глазами стоял эпизод из старого советского фильма “Подвиг разведчика”, когда артист Кадочников, игравший советского шпиона в тылу врага, выпивает с фашистами и поднимает тост за Победу:

За нашу Победу, - многозначительно говорит он. И зрители хорошо понимают, какой смысл вложен в эти слова.

Выйдя из туркменбашинского застенка, я действительно пишу и хочу издать книгу о пережитом и увиденном в эти страшные 150 дней заключения. Часть этой правды, небольшую, надо сказать, часть, вы сейчас прочитали. Я знаю, кто скрывается за кличкой “Туркменбаши”, и расскажу это всем.

P.S. от редакции . Председатель Комитета по иностранным делам Российской Государственной думы Дмитрий Рогозин на днях сообщил, что возглавляемый им комитет Госдумы и еще три других намерены расследовать случаи нарушения прав человека в Туркменистане, разобраться с информацией о транзите наркотиков через Туркменистан и содействии террористам со стороны властей Туркменистана. Заметки туркменского политзаключенного Леонида Комаровского, предоставленные в наше распоряжение, свидетельствуют о вопиющих нарушениях прав человека в туркменских тюрьмах. Леонид Комаровский также утверждает, что располагает большим количеством других свидетельств на эту тему, а также информацией по прочим затронутым Д.Рогозиным проблемам. В частности, он был свидетелем отмывания афганских наркоденег в Туркменистане и начала торговли горючим между талибами и Туркменистаном, которое вылилось в поддержку терроризма. В свое время бывший вице-премьер Туркменистана, ныне также политзаключенный с пожизненным сроком Борис Шихмурадов передал ему информацию о транзите наркотиков из Афганистана через Туркменистан в Россию и Европу. Бывший узник Туркменбаши согласен дать свидетельские показания под присягой. Редакция “МК” готова оказать содействие в организации встречи Л.Комаровского с представителями Государственной думы РФ.

Леонид Комаровский, бывший обитатель камер номер 30 и 31 СИЗО КНБ Туркменистана.

13 июня, согласно телерепортажу туркменского телевидения, в ходе заседания совета безопасности по итогам работы за пять месяцев текущего года был снят с должности глава МНБ Туркменистана Доврангельды Байрамов .

Как сообщает госинформагентство ТДХ , Байрамов был уволен с формулировкой «за серьёзные недостатки допущенные в работе», а также понижен в звании с полковника до майора.

Новым министром национальной безопасности был Яйлым Бердыев , возглавлявший до этого министерство обороны.

Напомним, что 30 мая Доврангельды Байрамов от президента Бердымухамедова строгий выговор с последним предупреждением «за допущенные недостатки в подборе и расстановке кадров».

За несколько часов до репортажа один из читателей «Хроники Туркменистана» об увольнении министра в комментариях.

По его данным, были взяты под стражу начальник 4-го управления МНБ и несколько его подчиненных. В доме арестованного было обнаружено более $27 млн.

Во всех банках, включая Центробанк, проводятся проверки для выявления процентных ставок проконвертированных средств тем или иным юридическим лицам, которых “крышевали” вышеуказанные работники силового ведомства. «По сути, черный рынок контролировался начальником 4го управления МНБ», – пишет читатель.

« По указанию арестованного, банки конвертировали по 20-50% от заявленной суммы единовременно. За месяц практически вся сумма садилась на счета. Далее валюта обналичивалась и вбрасывалась на черный рынок с 400-500% разницей с госкурсом», – говорится в комментарии.

На данный момент мы не можем подтвердить или опровергнуть эту информацию.

(6 апреля 1954 – 23 июня 1956 г.), полковник, с 14 января 1956 г. – генерал-майор;
2. БАННИКОВ Сергей Григорьевич (3 августа 1956 – 12 июня 1959 г.), полковник, с 18 февраля 1958 г. – генерал-майор;
3. ПИЩУЛИН Дмитрий Иванович (12 июня 1959 – 18 января 1965 г.), генерал-майор;
4. КОРОБОВ Леонид Ильич (18 января 1965 – 14 декабря 1973 г.), полковник, с 1966 г. – генерал-майор;
5. КИСЕЛЕВ Яков Павлович (14 декабря 1973 – 19 декабря 1978 г.), полковник, с 1974 г. – генерал-майор;
6. БОЙКО Алексей Сергеевич (19 декабря 1978 – 21 мая 1988 г.), генерал-майор, с 1983 г. – генерал-лейтенант;
7. АРХИПОВ Петр Михайлович (21 мая 1988 – 25 марта 1991 г.), генерал-майор;
8. КОПЕКОВ Данатар Абдыевич (с 25 марта 1991 г.), генерал-майор;

1-е заместители председателя:
(Должность введена в 1976 г.)
ОВЕЗОВ Николай Агамурадович (1978 – 1984 г.), генерал-майор;
ЮСУПОВ Сулейман Юсупович (на 1985 г.)
КОПЕКОВ Данатар Абдыевич (июнь 1990 – март 1991 г.), полковник, с 1990 г. – генерал-майор;
СЕИДОВ Сапармурад (с 1991 г.), полковник;

Заместители председателя:
БЕРДИЕВ Джума Бердиевич (30 апреля 1954 – июнь 1970 г.), капитан ГБ, с 26 июня 1954 г. – майор ГБ, с 1955 г. – майор, с 16 октября 1956 г. – подполковник, с 27 декабря 1961 г. – полковник;
ПИЩУЛИН Дмитрий Иванович (1957 – 1959 г.)
ОВЕЗОВ Николай Агамурадович (на 1970 – 1978 г.)
БЕРДЫЕВ Реджеп Нурыевич (на 1970 г.)
ЧАРЫЕВ Аннаораз Реджепович (декабрь 1971 – на 1982 г.), генерал-майор;
ВИНОКУРОВ Борис Андреевич (на 1980 – 2 мая 1981 г.), генерал-майор ;
КОПЕКОВ Данатар Абдыевич (1984 – июнь 1990 г.), полковник, с 1990 г. – генерал-майор;
ИУДИН Николай Андреевич (на 1981 – 1986 г.)
СМИРНОВ А.М. (на февраль 1991 г.);

Помощники (заместители) председателя по кадрам:
ОВЕЗОВ Николай Агамурадович (на октябрь 1964 г.), старший лейтенант;
КОПЕКОВ Данатар Абдыевич (1984 г.), подполковник или полковник;

Структура:

• Руководство (председатель, заместители председателя, партком)
• Секретариат
• Инспекция при Председателе
• 1-й отдел (разведка)
• 2-й отдел (контрразведка)
• 4-й отдел (секретно-политический)
• 5-й отдел (экономический)
• 7-й отдел (наружное наблюдение)
• 8-й отдел (шифровально-дешифровальный)
• 9-й отдел (охрана руководителей партии и правительства)
• 2-й спецотдел или спецотделение (применение опертехники)
• 3-й спецотдел или спецотделение (изготовление средств тайнописи, документов для оперативных целей, экспертиза документов и почерков)
• 4-й спецотдел или спецотделение (радиоконтрразведка)
• 5-й спецотдел или спецотделение (изготовление опертехники)
• Отдел «С» (правительственной связи)
• Следственный отдел
• Учетно-архивный отдел
• Тюремный отдел
• Мобилизационный отдел
• Вспомогательные подразделения

Впоследствии происходили следующие изменения:

В 1955 г. создан 6-й спецотдел (перлюстрация телеграфной и почтовой корреспонденции);

• В апреле 1959 г. Инспекция была преобразована в аппарат помощника Председателя;
• В 1959 г. был упразднен Тюремный отдел, на базе 2-го, 3-го, 4-го, 5-го и 6-го спецотделов (спецотделений) создан Оперативно-технический отдел, отдел «С» преобразован в отдел правительственной связи;
• В марте 1960 г. 4-й и 5-й отделы были упразднены с передачей функций во 2-й отдел ;

В 1966 г. Учетно-архивный отдел переименован в 10-й отдел;

• В 1967 г. был создан 5-й отдел (борьба с идеологической диверсией), восстановлена Инспекция при Председателе;
• В 1970 г. Инспекция была преобразована в Инспекторский отдел;
• В 1981 г. был создан 4-й отдел (контрразведывательное обеспечение объектов транспорта и связи);
• В 1982 г. был создан 6-й отдел (контрразведывательное обеспечение экономики);
• В сентябре 1983 г. был создан 3-й отдел (контрразведывательное обеспечение МВД);
• В 1989 г. 5-й отдел был преобразовано в отдел «З» (защита конституционного строя);

• В 1990 г. 3-й отдел был преобразован в отдел «ОП» (борьба с организованной преступностью);

Таким образом, к 1991 г. структура КГБ имела вид:

• Руководство (председатель, заместители председателя,

• Министерство национальной безопасности - Министр Гельдымухаммед Аширмухаммедов
• Служба личной охраны туркменбаши
• Орган правительственной связи
• Государственная фельдъегерская служба (ГФС)
• Государственная служба по регистрации иностранных граждан (ГСРИГ)

Гельдымухаммед Аширмухаммедов был назначен министром нацбезопасности с должности министра внутренних дел Указом президента 9 декабря 2004 года. В феврале 2007 года переназначен. Имел президентские амбиции после смерти С. Ниязова. Возможна отставка.

Аширмухаммедов (г.р. 1957) в 1979 году окончил Туркменский государственный университет по специальности "учитель физики". До 1982 года работал по специальности в школе. В 1982-1992 годах работал на ряде должностей в КГБ ТССР, а затем в КНБ Туркмении. В 1983 году в Минске, а затем в 1985 году в Киеве окончил высшие курсы КГБ. С 1992 по 1997 годы был старшим офицером службы безопасности президента Туркмении. С 1997 по 2002 годы - командующий Сухопутными войсками Вооруженных Сил страны. В 2002 году назначен на должность заместителя председателя КНБ Туркменистана. В этом же году стал первым заместителем министра внутренних дел страны. С августа 2004 года - министр внутренних дел Туркмении.

Расклад сил

Слухи о сильных спецслужбах Туркмении очень преувеличены. В стране действительно удалось создать сильный контрразведывательный режим, но нацелен он в основном на контроль над оппозицией. Кроме того, в Туркмении практически разгромили оргпреступность: здесь были в своё время проведены операции по отстрелу воров в законе. Но сферы, ранее подвластные криминальным лидерам, перешли под контроль коррумпированных чиновников.

И всё это заслуга не спецслужб, а режима, давшего контрразведке неограниченные права, сравнимые разве что с правами НКВД. При этом вряд ли можно серьёзно говорить об уровне профессионализма туркменских чекистов. Они, скорее, больше внимания уделяют поиску недовольных, чем оперативной работе и следствию. Например, в декабре 2000 года сотрудники Комитета национальной безопасности (КНБ) арестовали Ашхабадского журналиста Николая Герасимова. Корреспондента, сотрудничавшего с азербайджанским агентством "Азертадж", заподозрили в шпионаже в пользу Азербайджана на том основании, что он якобы участвовал в праздничной демонстрации в Ашхабаде, неся портрет Гейдара Алиева. Правда, срок ему дали почему-то за мошенничество.

Летом 2002 года стало очевидно, что НКБ в деталях повторяет судьбу НКВД: репрессивный аппарат, так лихо расправлявшийся с оппозицией, сам подвергся репрессиям. Причём в лучших сталинских традициях - головы полетели с самого верха.

Чистка

4 марта 2002 года Сапармурат Ниязов объявил, что председатель Комитета нацбезопасности, а также его советник по правовым вопросам и координации деятельности правоохранительных и военных органов Мухамет Назаров освобождён от всех постов. Сначала Назарова понизили в звании до генерал-лейтенанта за "недостатки, допущенные в работе", а затем он был взят под домашний арест.

Так начались чистки в комитете нацбезопасности - самой главной туркменской спецслужбе, чья структура оставалась неизменной со времён КГБ. За Назаровым последовали два его зама - полковник Хайыт Какаев, возглавлявший столичное Управление НКБ, и подполковник Оразмухаммед Бердыев: они были уволены из органов, лишены всех воинских званий, наград и полагающихся привилегий. А на место Назарова назначили министра внутренних дел Порана Бердыева, которому и поручили проводить чистку в органах.

Потерял свою должность и министр обороны Курбандурды Бегенджов. Теперь до 2012 года он вместе с руководителем Ассоциации пищевой промышленности Какаджаном Овезовым, также снятом в марте 2002 года, будет выращивать пшеницу. Как заметил Туркменбаши, "это позволит им искупить свою вину". Новым министром, а также координатором деятельности всех правоохранительных структур назначен Реджепбай Аразов, до этого возглавлявший туркменский парламент.

5 марта руководители МВД, Генпрокуратуры и Верховного суда выступили по национальному телевидению с обвинениями в адрес НКБ "во вмешательстве в следственные действия милиции и прокуратуры, а также в судебные слушания". Главный упрёк, высказанный Бердыевым: "в последнее время НКБ ни перед кем не отчитывался". Уже на следующий день были уволены, лишены наград и званий ещё три высокопоставленных сотрудника НКБ, среди которых начальник Управления НКБ по Балканскому велаяту (области) полковник Гурбан Аннадурдыев и начальник Управления НКБ по Марыйскому велаяту полковник Байрамкули Худайкулиев.

По данным газеты "Аль-Иттихад" (Объединённые Арабские Эмираты), только в марте были казнены четыре сотрудника Комитета нацбезопасности, занимавшие более скромные должности. К 1 апреля под стражу были взяты уже 60 сотрудников НКБ. Репрессиям были подвергнуты 80% руководства НКБ. Итог вполне закономерный - руководству НКБ надо было лучше изучать историю "старшего брата".

После чистки директором КНБ был назначен Поран Бердыев. Однако он продержался на этой должности только 90 дней. 10 сентября 2002 года был снят и назначен назначен хакимом Балканского велаята. В тот же день состоялось совещание с руководителями силовых ведомств Туркменистана. Комитет национальной безопасности указом президента был преобразован в Министерство национальной безопасности. Его руководителем назначен бывший заместитель министра внутренних дел Батыр Бусаков. Бывший заместитель председателя КНБ Гельдымухамед Аширмухамедов получил назначение на должность первого заместителя министра внутренних дел.

Однако Бердыева в покое не оставили. 15 ноября 2002 года на заседании кабинета министров Бердыев был снят и с этой должности и посажен по прямому указанию Сапармурата Ниязова под домашний арест. А 25 ноября 2002 года Бердыев был убит. Характер преступления говорит о том, что оно было совершено профессионалами и тщательно подготовлено.

В ноябре 2003 года министром нацбезопасности Туркмении был назначен Аннагельды Гумманов. В декабре 2004 года назначен первым замминистра иностранных дел.

Ее причины

К весне 2002 года Ниязов столкнулся с той же проблемой, что и Сталин, когда решил избавиться от Ежова. К моменту снятия Ежова выходцы из НКВД контролировали слишком много ведомств, фактически создав теневую вертикаль власти: к 1938 году чекисты не только руководили органами госбезопасности, но и управляли наркоматами (по-нашему - министерствами) связи и транспорта, контролировали производство вооружений, добычу полезных ископаемых, разработку новых видов оружия и т.п.

В Туркмении создалась идентичная ситуация. Выходцы из НКБ руководят сегодня очень многими ведомствами в стране. Заместителем генпрокурора является бывший начальник следственного управления НКБ Бегмурад Отузов, заместителем министра внутренних дел - бывший зампредседателя НКБ Хаджимурат Оджаров. Даже министром обороны до начала нынешних репрессий являлся выходец из КНБ Курбандурды Бегенджов, возглавлявший там управление военной контрразведки.

Сам шеф НКБ Назаров в июне 2001 года, когда был назначен советником президента, фактически стал куратором всех силовых ведомств страны. Осенью того же года. НКБ разгромил МИД страны, прежде всего все посольства Туркмении за рубежом. Учитывая, как много писала пресса о том, что представительства Туркмении уже давно занимаются обеспечением наркотраффика из Афганистана через Туркмению в Европу, на деле такой разгром означал, что НКБ сумел поставить под контроль ещё один денежный поток.

10 сентября прошлого года, выступая перед сотрудниками НКБ, Ниязов с удовлетворением отметил, что в прошлом году были арестованы и высланы из страны 10 тысяч иностранных граждан, изъято 350 тысяч религиозных книг, "несовместимых с нашим вероисповеданием", и около 80 тысяч кассет. Однако он счёл эти меры недостаточными и приказал увеличить штат НКБ с 1,5 до 2,5 тысячи человек. Не стоит удивляться, что прошло всего несколько месяцев и растущее влияние НКБ стало серьёзно беспокоить Туркменбаши.

Колорит

Впрочем, причины чистки НКБ кроются не только в опасении потерять контроль над ситуацией в стране. Туркмения всё-таки азиатская страна, и клановые отношения играют большую роль в политической жизни страны.

Кроме МНБ в стране есть ещё одна никому не подконтрольная спецслужба - служба личной охраны Турменбаши. Её численность - почти 2 тысячи человек, а возглавляет её Акмурад Реджепов. До последнего времени считалось, что Реджепов и Назаров - в одной связке. Дело в том, что оба они являются представителями одного клана - чарджоуского (эрсарынцы), неформальным главой которого считается Реджепов. Основу его составляют выходцы из Лебапского велаята, откуда родом и Мухамет Назаров.

Но двум фигурам такого уровня стало тесно. Весной 2002 года появились слухи, что Назаров попытался заменить Реджепова. Тот, обладая доступом к телу, сумел убедить президента в том, что Назаров вынашивает планы свержения Ниязова.

Спустя всего два месяца после ареста, 15 июня 2002 года, суд над Назаровым и его коллегами - заместителем X. Какаовым и начальником самостоятельного подразделения НКБ подполковником Алламыратом Аллакулыевым завершился. В общей сложности трое обвиняемых получили 58 лет строгого режима: Назаров и Какаев по 20 лет, из которых 3 года они проведут в тюрьме, Аллакулыев - 18 лет. Имущество их конфисковано.

Видимо, в целях устрашения всех арестованных сотрудников НКБ содержат в здании одного из ведомств органов нацбезопасности недалеко от Ашхабада, где до того приводилась в исполнение высшая мера наказания. Конвоировать арестованных Ниязов поручил сотрудникам ведомства генерала Реджепова.

Отношения со спецслужбами РФ

С российскими спецслужбами у туркменских коллег отношения сложные. С одной стороны, Служба внешней разведки РФ ещё в декабре 1994 года подписала соглашение о сотрудничестве в разведывательной деятельности с НКБ. С другой стороны, Туркмения стала лишь десятым государством СНГ, с которым СВР подписала подобное соглашение.

Представители НКБ участвуют во всевозможных совещаниях спецслужб СНГ, посвящённых борьбе с наркотиками и терроризмом. Но часто ограничиваются лишь ролью наблюдателей. Туркменские чекисты, например, не участвуют в работе Антитеррористического центра СНГ. По этой же причине мы не пишем ничего о спецподразделениях туркменских спецслужб - из-за полного отсутствия информации в России (получить ев в самой Туркмении не представляется возможным по понятным причинам).

Практически прекратились контакты России и Туркмении в области защиты границ. В декабре 1999 года последние российские пограничники покинули эту страну. Ниязов расторг договор, согласно которому в Туркмении служили свыше двух тысяч российских пограничников: в Мары была расположена отдельная авиагруппа, а отдельная морская группа была расквартирована в Туркменбаши (бывший Красноводск).

В феврале 2001 года туркменские пограничники не приехали даже на такое протокольное мероприятие, как 40-е заседание Совета командующих погранвойсками стран - участниц СНГ, которое проходило в Баку. Даже после сентябрьских событий ситуация не изменилась: в декабре прошлого года начальник Главного штаба Федеральной погранслужбы РФ Николай Резниченко подтвердил, что Россия не планирует размещение своих пограничников в Туркмении.

Хроника

18.02.02 В качестве хранителя тела (и трона) Туркменбаши выдвигается глава местной КНБ и, одновременно, (с июня 2001 г.) советник Президента по правовым вопросам и координации деятельности правоохранительных и военных органов - Мухаммед Назаров - человек простой и душевный, не обремененный муками совести и бесчувственный к мольбам оппозиционных страдальцев. Лично допрашивая правозащитника Мамедова обещал, что "никому не позволит расшатывать наш Туркменистан, наносить вред нашей Родине". После предательского бегства в Москву экс-главы МИДа Бориса Шихмурадова, именно Назарову удалось хоть как-то угомонить безутешно рассвирепевшего Сердара, снять первый стресс обещаниями примерно наказать "Иуду". Шихмурадов (а точнее Шихмурадовы) - одновременно с Борисом порвал с Туркменбаши и его брат Константин - сбежали очень не во время. Ситуация в стране итак оставляла желать лучшего, в 2000-2001 годах Сердар произвел очередную тотальную кадровую чистку - убрав на покой, или под арест, последние крупные и потенциально опасные фигуры./ NOMAD - Геополитика с одного конца /

31 октября 2001 года. Комитет национальной безопасности Туркмении совместно с МИД республики проведут ревизию всех представительств страны за рубежом. Об этом заявил президент Туркмении Сапармурад Ниязов. /Нега-сеть /

10 сентября 2001 года. Выступая перед сотрудниками Комитета национальной безопасности Туркмении, президент Сапармурат Ниязов с удовлетворением отметил, что в прошлом году были арестованы и высланы из страны 10 тысяч иностранных граждан, изъято 350 тыс. религиозных книг, "несовместимых с нашим вероисповеданием", и около 80 тыс. кассет. Однако он счел эти меры недостаточными и приказал увеличить штат КНБ с 1,5 до 2,5 тыс. человек. /Вечерняя Москва /

Июнь 2001 года. Новым министром обороны Туркмении стал бывший заместитель председателя Комитета национальной безопасности - начальник управления военной контрразведки Гурбанберды Бегенджов. Как передает корреспондент РИА "Новости", в среду обнародован соответствующий указ президента страны Сапармурата Ниязова. Бывший министр обороны Туркмении Батыр Сарджаев назначен начальником национального управления "Туркмендемиреллары" /Туркменские железные дороги/.

Гурбанберды Бегенджов родился в 1956 году в Марыйской области Туркмении, по национальности туркмен. Образование высшее, в 1970 году окончил Туркменский сельскохозяйственный институт. С 1978 работал преподавателем Байрамалийского ветеринарного техникума. С 1981 по 1983 годы работал вторым, а затем первым секретарем Байрамалийского городского комитета комсомола. В 1985 году возглавлял отдел рабочей и сельской молодежи ЦК ЛКСМ Туркменистана. С 1985 года работает в системе комитета государственной безопасности Туркменской ССР, потом в комитете национальной безопасности Туркмении. Имеет воинское звание полковника. До последнего времени возглавлял управление военной контразведки комитета национальной безопасности, являлся заместителем председателя КНБ Туркмении. /Евразийский вестник №16 /

29 января 2001 года. Комитет национальной безопасности Туркмении планирует значительно усилить отделы занимающиеся борьбой с распространением наркотических веществ и контрабандой, в том числе духовного характера. Предполагается, что спецслужба будет увеличена на 1 тыс человек, увеличение произойдет за счет сотрудников органов внутренних дел. Как заявил, выступая по национальному телевидению, президент Сапармурат Ниязов `будут усилены группы, борющиеся с наркотиками, а также группы, которые занимаются теми, кто хочет внести раскол в государство, кто приезжает из-за границы и пытается посеять среди нас разногласия, вмешивается в политику, религию, преследует свои корыстные цели, пытается натравливать нас друг на друга`.

Согласно данным Комитета национальной безопасности, в прошлом году в Туркмении было обнаружено и изъято 2 тыс 200 тонн наркотических веществ, в том числе 220 кг героина. Кроме того, в течении 2000 года была пресечена попытка провести на территорию Туркмении около 350 тыс религиозных книг, несовместимых с мусульманским вероисповеданием и около 80 тыс видеокассет. /Агентство "Казахстан-пресс"/.

По сообщению "Общества содействия соблюдению прав человека в Центральной Азии", 21 января 1999 года в Красноводске сотрудниками Комитета национальной безопасности Туркмении арестован член Совета соотечественников при ГД России Вячеслав Мамедов. Туркменские власти обвиняют его в клеветнических измышлениях по поводу ситуации в стране и разжигании миграционных настроений среди русскоязычного населения. Преследования Мамедова начались после передачи 18 декабря радиостанцией "Маяк" его интервью о деятельности русской общины Туркменистана.

Сотрудничество с Россией

Служба внешней разведки РФ к 1994 году установила партнерские отношения практически со всеми разведками бывших стран соцсодружества, за исключением Албании. В основу сотрудничества с ними кладется совместная борьба с распространением оружия массового поражения, незаконным оборотом наркотиков, международной организованной преступностью и терроризмом. Одновременно внешняя разведка к концу 1994 года провела переговоры и подписала соответствующие соглашения с разведками этих государств, последнее из которых было подписано в декабре 1994 года в Ашхабаде с председателем Комитета национальной безопасности Туркмении С. Саидовым. Туркмения стала десятым государством СНГ, с которым Россия подписала дружественное соглашение в области разведывательной деятельности. /

Тиркиш Тырмыев

13 января в тюрьме скончался бывший командующий Пограничными войсками Туркменистана генерал Тиркиш Тырмыев . Об этом в тот же день сообщила его дочь Гуля в своей публикации в социальной сети Facebook, а также информационный сайт “Гундогар” .

В публикации дочери сообщалось о выдаче тела Тырмыева семье. Позднее данная публикация исчезла из сети.

Как сообщает издание “Гундогар”, Тырмыев был арестован и осужден по обвинению в соучастии в особо тяжких преступлениях, совершенных группой офицеров Комитета национальной безопасности Туркменистана во главе с председателем КНБ Мухаммедом Назаровым . Точная дата ареста Т. Тырмыева и вынесения ему неизвестна. По некоторым данным, в 2002 году Тырмыев был приговорен к 10 годам лишения свободы, а в 2012 году был якобы за нападение на тюремного охранника, говорится в сообщении.

В последний раз о судьбе генерала Тырмыева Радио Азатлык стало известно в апреле 2012 года. По истечении десятилетнего срока заключения, Тырмыев не был выпущен из тюрьмы. Тогда же родственница Тырмыева (имя не разглашается в целях безопасности) сообщила Радио Азатлык, что власти отказываются предоставлять какую-либо информацию о судьбе заключенного.

Она также сообщила о том, что свидание с ним было разрешено только в первый год заключения. В 2002 году мать Тырмыева смогла увидеться с ним только один раз, после этого родственники его не видели.

По сообщениям правозащитных организаций, единственное свидание с семьей Тырмыеву было предоставлено 7 мая 2002 года.

Родственница Тырмыева сообщила Радио Азатлык, что впоследствии власти отказывались предоставлять какую-либо информации о нем, предлагая дождаться амнистии.

По информации международной правозащитной кампании , осуществляющую деятельность по сбору и раскрытию информации о людях, без вести пропавших в результате начала 2000 годов в Туркменистане, на сегодняшний день судьба более 80 человек остается неизвестной.

Согласно информации кампании, Тиркиш Тырмыев родился 2 января 1951 года в Дашогузе. В 1971 году закончил Ашхабадский политехнический институт. Руководил областным управлением Министерства национальной безопасности в Мары, работал в должности заместителя председателя комитета национальной безопасности. В период с 23 марта 1999 года по 5 марта 2002 года командовал пограничными войсками Туркменистана, до 1 апреля 2002 года руководил управлением МНБ города .

1 апреля 2002 года Тырмыев был освобожден от занимаемой должности с формулировкой «в связи с серьезными недостатками, допущенными в работе» и лишен всех воинских званий и государственных наград.

Как сообщалось ранее, в течение 2016 года родственникам были выданы тела, по меньшей мере, двух бывших туркменских чиновников — Векиля Дурдыева и Аннадурды Аннасахедова , скончавшихся в заключении.